Стихи

Иногда слов бывает очень много, так много, что удивляешься их разнообразию и многоликости. И все они о главном… Но… Все они часто остаются лишь набором букв и словосочетаний…  А порой бывает совсем наоборот. Всего лишь несколько слов, которые доходят до самого сердца… и остаются там навсегда.

Вот эти несколько слов нашли сегодня отклик во мне… и повеяло почему-то осенним настроением накануне весны… 

жизнь
пополам с тобой.
ветром осенним бегу по дорогам города.
дождь
вперемешку с листвой
в душу ворвался и вдребезги сердце. холодно.
ждать
не хочу, не могу.
капли тумана ныряют на крыши троллейбусов.
— стой!
я беззвучно кричу,
и голос мой эхом между домами вертится.
жизнь
пополам делю.
но мне ни к чему полмечты, пол-любви, полжелания.
ты забирай ее всю…
перезагрузка. offline. режим ожидания.


Это стихотворение я впервые услышала на репетиции в драмстудии. Не просто прочитала в книге, а услышала из уст человека, который декламировал его очень эмоционально, с душой… С тех пор оно мне запомнилось… не просто в памяти, а в самом сердце…

Оттого, что я жить без тебя не могу,-
Я пишу твоё имя лучом на снегу.
На граните горы. На холсте высоты.
В каждом промельке света мне видишься ты.
Я цветами пишу. Ты ведь любишь цветы.
Это всё для тебя. Это ты. Это ты.
Вот мелькнул в непогоду просвет голубой,
Это небо сейчас улыбнулось тобой.
Вот сады захмелели, рассветом знобя.
Это всё для тебя. Для тебя. Для тебя.
Ты всегда. Ты везде. На земле и в воде
На снегу и песке. На свету и во мгле.
Я бегу к тебе, сердцем крича на бегу:
— Не могу без тебя. Не могу… Не могу…

И когда в моей душе просыпаются светлые, прекрасные чувства, и мне хочется так много сказать…всегда приходят именно эти строки…


Этот сонет был написан Эдуардом Гольдернессом для его возлюбленной, с которой судьба разлучила его, и которую он поцеловал всего раз в жизни, да и то – во сне… 

Прости, я слишком много пожелал –
В любви к тебе всегда быть человеком.
В наш дерзкий век я дерзко возмечтал
Быть впереди, а не плестись за веком.

Готовя для тебя столь редкий дар,
Ни в чем любви не ставил я границы.
Но кто стремится к Солнцу, как Икар,
Тот должен быть готовым и разбиться.

И вот лежу, изломан меж камней.
Оборваны мои пути-дороги.
Целую тихо землю…Ведь по ней
Идут твои стремительные ноги.

Ну что ж… Одна иди своим путем.
…Еще не раз мы встретимся на нем!

я и ты


ЭНГИБАРОВУ ОТ ЗРИТЕЛЕЙ

Шут был вор: он воровал минуты –
Грустные минуты, тут и там, —
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

В светлом цирке между номерами,
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
В иногда дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован –
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: «Да разве это клоун?
Если клоун – должен быть смешной!»

Вот и мы… Пока мы вслух ворчали:
«Вышел на арену – так смеши!» —
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье – век двадцатый:
Цирк у нас конечно мировой, —
Клоун, правда, слишком мрачноватый –
Не весёлый клоун, не живой.

Ну а он как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.

Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал, —
Горе наше брал он на себя.

Только – балагуря, тараторя –
Все грустнее становился мим:
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.

Тяжелы печали, ощутимы –
Шут сгибался в световом кольце, —
Делались всё горше пантомимы,
И морщины – глубже на лице.

Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас –
Будто обезболивал нам роды, —
А себе – защиты не припас.

Мы теперь без боли хохотали
Весело по нашим временам:
Ах, как нас приятно обокрали –
Взяли то, что так мешало нам!

Время! И разбив себе колени,
Уходил он, думая своё.
Рыжий воцарился на арене
Да и за пределами её.

Злое наше вынес добрый гений
За кулисы – вот нам и смешно.
Вдруг – весь рой украденных мгновений
В нём сосредоточился в одно.

В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
Барабана дробь – и тишина…
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего – и сломана спина.

Зрители – и люди между ними –
Думали: вот пьяница упал…
Шут в своей последней пантомиме
Заигрался – и переиграл.

Он застыл – не где-то, не за морем –
Возле нас, как бы прилег, устав, —
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не рассчитав.

Я шагал вперед неутомимо,
Не успев склониться перед ним.
Этот трюк — уже не пантомимы
Смерть была – царица пантомим!

Этот вор, с коленей срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут, – он воровал минуты –
Грустные минуты у людей.

Многие из нас бахвальства ради
Не давалась: проживем и так!
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно – на руках…

Сгинул, канул он – как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?..
Только я колпак ему – придумал, —
Этот клоун был без колпака.

1972  Владимир Высоцкий

Грустный клоун

Впервые я услышала это стихотворение несколько лет назад. И оно мне запало  в душу. Наверное где-то в душе я иногда чувствую себя таким вот «клоуном»… без колпака.  


В ГОРАХ МОЕ СЕРДЦЕ

В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.

Прощай, моя родина! Север, прощай,-
Отечество славы и доблести край.
По белому свету судьбою гоним,
Навеки останусь я сыном твоим!

Прощайте, вершины под кровлей снегов.
Прощайте долины и скаты лугов,
Прощайте поникшие в бездну леса,
Прощайте, потоков лесных голоса.

В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.

Перевод С. Маршака

Это очень красивое стихотворение Роберта Бернса «My heart in the highlands». Для каждого человека есть место на земле, где остается его сердце… Куда бы он ни шел, куда бы ни ехал… Говорят, дом там, где сердце. И хочется, чтоб сердце пело…

А мое сердце, там, где мне всегда рады, где в меня верят и ждут…где понимают и принимают, с чем бы я не пришла. И мне не нужно много говорить. Все и так понятно. Здесь, именно здесь мое сердце…даже когда я далеко, даже когда мои мысли летят, кружатся…теряются…но сердце напоминает мне о том, где дом…где место, куда всегда хочется вернуться…


28.11.2008

КАК ЖЕ Я В ДЕТСТВЕ ЛЮБИЛ ПОЕЗДА

Ах, как же я в детстве любил поезда.
Таинственно-праздничные, зеленые,
Веселые, шумные, запыленные,
Спешащие вечно туда-сюда!

Взрослые странны порой бывают.
Они по возможности (вот смешно!)
Верхние полки не занимают,
Откуда так славно смотреть в окно!

Не любят, увы, просыпаться рано,
Не выскочат где-то за пирожком
И не летают, как обезьяны,
С полки на полку одним прыжком.

В скучнейших беседах отводят души,
Ворчат и журят тебя всякий час
И чуть ли не в страхе глядят на груши,
На воблу, на семечки и на квас.

О, как же я в детстве любил поезда
За смех, за особенный чай в стакане,
За то, что в квадрате окна всегда
Проносятся кадры, как на экране.

За рокот колес, что в ночную пору
Баюкают ласковей соловья,
За скорость, что парусом горбит штору,
За все неизведанные края.

Любил за тоску на глухом полустанке:
Шлагбаум, два домика под дождем,
Девчонка худенькая с ведром,
Небо, хмурое спозаранку.

Стог сена, проселок в лесной глуши…
И вдруг как-то сладко вздохнешь всей грудью,
С наивною грустью, но от души:
Неужто же вечно живут здесь люди?!

Любил поезда я за непокой,
За вспышки радости и прощанья,
За трепет вечного ожиданья
И словно крылья бы за спиной!

Но годы мелькнули быстрей, чем шпалы,
И сердце, как прежде, чудес не ждет.
Не то поездов уже тех не стало,
Не то это я уж теперь не тот…

Но те волшебные поезда
Умчались. И, кажется, навсегда…

Эдуард Асадов 

Поезда

Да… это МЫ становимся другими…взрослыми, много думаем и хотим казаться серьезнее, чем на самом деле. Смотрим строгим взглядом… И в начале это может показаться забавным, как будто новая роль, но однажды наступает день, когда мы СТАНОВИМСЯ другими. И нет пути обратно. Как будто так было всегда, и хочется венуться…в то время, когда все было особенным… И поезда, и чай, и чувство праздника…

Мне не хватает «тех» поездов…как будто с ними исчезла часть меня. Но я верю, что однажды снова сяду в поезд и хоть на маленькое мгновение почувствую ветер прошлого…


24.10.2008

О Боже мой! Как я тебя хочу!
До головокружения, до дрожи,
До отпечатков на атласной коже,
Прижаться бы к знакомому плечу..

И захлебнуться запахом волос,
И поцелуем губ твоих коснуться,
И утонуть в глазах и не вернуться,
И заблудиться в царстве сладких грёз..

Груди коснуться жаркими губами,
Почувствовать волшебный вкус сосков,
И заключить тебя в подобие оков
Своими нежными и сильными руками..

Сорвать с тебя одежды мятый шёлк,
И тела ощутить прикосновенье..
И опьянев от близости мгновенья,
Рычать от страсти, как голодный волк!

И, как в последний раз, тебя ласкать,
И целовать, забыв про все запреты,
И с наслажденьем ожидать ответа,
И ласки рук любимой принимать..

И медленно войти во влажность лона..
Почти уже сознание теряя,
И взрыв ответной страсти принимая,
Свой крик сдержать почти на грани стона..

И раствориться в неге..и не быть..
И позабыть невзгоды и ненастье,
Ведь обладать любимой — это счастье!
О Боже мой! Как хочется любить!

Такая любовь


04.10.2008

Есть люди, с которыми хочется говорить…
А есть люди, с которыми можно просто молчать… Но это молчание порой значит больше, чем сотни банальных фраз… Я бы сказала, что бывает молчание, которое можно назвать «разговором душ».

Молчание разным, поверьте, бывает.
Бывает, лирическим и романтичным,
Бывает, без слов и упрёков прощает,
Бывает, суровым и неприличным.
Бывает сухим. Или думами полным,
Бывает шкодливым, загадочно-веским,
И назидательным, даже притворным,
И издевательским, долгим и резким.
Молчание разным, поверьте, бывает,
Цепляет за сердце, уродует душу.
Одних исцеляет, других убивает,
Отсутствием дара услышать и слушать.

Молчание


Пришла осень… Моё любимое время года. Когда дождь кажется приветливым, а тучи навевают романтичное настроение…я бы назвала Осень «порой задумчивых облаков», это время задуматься…переоценить что-то… действовать!  Осенью кажется, что нет ничего невозможного. И строки этого стихотворения хорошо описывают мое понимание осени.

«Это Осень» 

Запах пены морской и горящий листвы
И цыганские взоры ворон привокзальных
Это осень мой друг, это волны любви
О вещах шерстяных и простудах банальных

Кто зубами стучит в облаках октября
Кастаньетами клацает у колоколен?
Это – осень мой друг, это клюв журавля,
Это стук созреваемых в яблоне зерен

Лишь бульварный фонарь в это время цветущ
На чугунных ветвях темноту освещая,
Это – осень мой друг, это свежая тушь
Расползается, тщательно дни сокращая

Скоро всё, что способно покроется льдом
Синей толщей классической тонкой обложки
Это осень мой друг, это мысли о том,
Как кормить стариков и младенцев из ложки

Как дрожать надо всеми людьми
Словно ивовый лист или кто его знает
Это – осень мой друг, это слёзы любви
Ко всему, что без этой любви умирает.

Это осень


СОБАКЕ КАЧАЛОВА

Дай, Джим, на счастье лапу мне
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.

Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.

Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.

Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.

Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.

Сергей Есенин

Лапа


Страница 8 из 111234567891011





Рекламка



Поиск



Ispanka.Com - Блог одной Леди

Любовь, Страсть, Дружба, Жизнь...